Он голый

Чужой б/у-мундир (блистать в котором,
«уря» крича пришитой головой,
во Киеве, с безвыходным задором
печатая парадный роевой
шаг, собирался некто — да весь вытек:
вскипев, излился в триплекс, в дуло и
исклёван был, став зольной кучкой: щитик
с дроздом дрались за пепел, их бои
за сладкую просоленную горстку
утихли в первый ветер: разметал,
и кончилось событие вподвёрстку
к прямому попаданию в металл
«Володи» реактивного металла)
на три размера больше не надеть
и показаться в Спасской (чтоб кидала
треухи ввысь массовка, выла плеть,
секущая не снявших шапок-кепок
и педерастов, что на Мавзолей
приходят онанировать, чтоб цепок
захват за горло был у патрулей,
не приказать которым «пли» так сложно),
нет ни малейших оберштурмбанн-сил.
И снова мальчик голоском острожным
кричит: «Он голый». Вновь сообразил.