1. Жить прежней жизнью, весело-певуче —
иначе вам содеют гекатомбу,
иначе и у вас случится Буча,
иначе и на вас метнут царь-бомбу.
2. Унять в себе простосердечный трепет
и в магазин ходить за свежим хлебом —
как будто хлеба вдоволь, его лепят-
пекут с избытком в форме Солнца, небом
ходящего вокруг Земли, и лавка
с лихвою хлебобулочных на месте,
и очередь не воет: «Это Кафка»,
и «гейгер» не орёт: «Какие двести?!
Рентгены (?!) в красной зоне: вы покойник».
3. Жрать калачи с усердием холодных
голодных только-только из крионик-
застенков на убийственных полотнах
об ужасах Остазии.
4. Не плакать
ни одному, ни нá людях, коль скоро
вы с выжившим столкнётесь, чтобы слякоть
на морде в струпьях разводить, — до мора,
конечно, не дойдёт. Всем скалить зубы,
хотя к лицу вам плачи под ракеты.
5. И: разве ж это мы на нас же сглупу —
не мы! — царь-бомбу сбросили?! Покеда.
иначе вам содеют гекатомбу,
иначе и у вас случится Буча,
иначе и на вас метнут царь-бомбу.
2. Унять в себе простосердечный трепет
и в магазин ходить за свежим хлебом —
как будто хлеба вдоволь, его лепят-
пекут с избытком в форме Солнца, небом
ходящего вокруг Земли, и лавка
с лихвою хлебобулочных на месте,
и очередь не воет: «Это Кафка»,
и «гейгер» не орёт: «Какие двести?!
Рентгены (?!) в красной зоне: вы покойник».
3. Жрать калачи с усердием холодных
голодных только-только из крионик-
застенков на убийственных полотнах
об ужасах Остазии.
4. Не плакать
ни одному, ни нá людях, коль скоро
вы с выжившим столкнётесь, чтобы слякоть
на морде в струпьях разводить, — до мора,
конечно, не дойдёт. Всем скалить зубы,
хотя к лицу вам плачи под ракеты.
5. И: разве ж это мы на нас же сглупу —
не мы! — царь-бомбу сбросили?! Покеда.