Эякулят

К нам генерал приполз, а мы лежим,
а он, в окоп упав, вопит: «Раз: встали;
два: честь отдав, упали; три: отжим
себя от дна окопа, чтоб в зерцале
окопных нечистот смотреть в себя,
окопные герои, от забора
до самогó обеда, пока я
весь в белом, на коне для кругозора
гарцую тут, командуя войной,
и — начали! Извольте ж отжиматься».
А мы лежим, и саморазливной
течёт эякулят из нас, как лацци,
смущая генерала: латте дуть,
когда из нас течёт, ему неловко…
не то что бы неловко, но чуть-чуть
противно, что ли, впрочем, латте в глотку
он заливает лихо. С коньяком.
Коньяк и капля кофе — то же лацци.
А мы лежим, и в каждом шельмовском
лице текут глаза, и удивляться,
наверно, можно разноцветью глаз,
которые текут по нашим лицам:
зелёные потёки — значит ас
стрельбы в колено, чтобы уклониться
от фронта-и-победы, полыхал,
когда дышал, смарагдами на роже,
а голубые… Сволочь генерал
не разглядел, очки забыл, похоже.