Нашатаня

Мяч порвался, с высоты
птичье-перелётной
таней сроненный в плоды
первой производной
от аборта по шунты
в сердце тани боли:
таню брали из орды
всякий, все, поколе
таня чалилась в орде
с сапиенс-колена
по эпохи в наготе
рядом, без подмены
с всяким, всеми, кто хотел, —
предопределенье
тани, танин передел
в роты, флóты, звенья
и, конечно, в конный строй.
Из навоза, палок
танин новый с кобурой,
но не без фиалок,
вырожденец-и-гусар
с головой и сердцем
сочинил небесный шар,
чтобы к своеверцам
над уплыть «и с высоты
сможешь сбросить мячик;
таня, таня, мне кранты
сечи средь и спячек;
таня, таня, улетим;
улетим же, таня».
Искусил! За пару зим
там, где только сани,
да и тем не в горизонт
бег до окоёма,
первый ласточка-и-зонд
допорхал до съёма
с ЛЭП, но там, где нет орды.
Руки Тани зябли, —
мяч и выпал не в пруды —
на штыки и сабли.
Это было в первый год
не полёта — сказки.
Убыль гонит Таню в пот:
«Лучше бы фугаски…»