Старая пластмассовая дрянь,
взглядом отирающая взгляды
самых любопытных из плеяды
«Чуткие ребёнки с “мама, глянь,
.
экая пронзительная тварь
пялится” во рту, в приплясе ножек
в бледных гольфах», мама, а в словарь
не заглянет, чтобы «*андавошек»
.
укорить: «А ты им покажи,
кроме сисек, также *андавошек».
Мама! Отирается в горошек
ситчике до талии в тиши
.
кладовой, без рук, но с пенным ртом.
Грымзу разнимают на детали.
Мама, замолчи; отдам в детдом.
«Свадебное платье, — отхлестали, —
.
надевай, не дёргайся, твоё».
Не хочу, не буду, только с кровью
ниже живота и со свекровью
за спиной с букетом, сволочьё.
.
Выпью, что ль, винища и спрошу
пистолет у тянущихся мимо, —
безнадёга с тягой к мятежу
пистолетом, верно, излечима.
взглядом отирающая взгляды
самых любопытных из плеяды
«Чуткие ребёнки с “мама, глянь,
.
экая пронзительная тварь
пялится” во рту, в приплясе ножек
в бледных гольфах», мама, а в словарь
не заглянет, чтобы «*андавошек»
.
укорить: «А ты им покажи,
кроме сисек, также *андавошек».
Мама! Отирается в горошек
ситчике до талии в тиши
.
кладовой, без рук, но с пенным ртом.
Грымзу разнимают на детали.
Мама, замолчи; отдам в детдом.
«Свадебное платье, — отхлестали, —
.
надевай, не дёргайся, твоё».
Не хочу, не буду, только с кровью
ниже живота и со свекровью
за спиной с букетом, сволочьё.
.
Выпью, что ль, винища и спрошу
пистолет у тянущихся мимо, —
безнадёга с тягой к мятежу
пистолетом, верно, излечима.