В стае запечалившись, упал,
крылья поломал, в громаду снега
угодив, расплакался, запал
встать и добежать до человека
в чёрном, посмотревшего мельком —
и спиной, и без оглядки хóду,
без вести пропал. Лежал; под ком
не попал — отполз: дитя к заходу
накатало на оплот шаров
и взяло фортецию, снежками
насмерть забросав с десьти шагов
гарнизон — двух снежных баб с рогами,
осуждавших «нонсенс и абсурд»:
«Зверствует, как будто он Цензорий». —
«Сам поставил пару жалких юрт,
сам крушит, как Карфаген, как хворый». —
«Нонсенс же». — «Скорей, абсурд, сестра».
Переделав всё, дитя спросило:
«Ангел?» — «Типа». — «Крылышки?» — «Ага».
«В травмопункт сведу. Смогёшь?» — «Как мило».
крылья поломал, в громаду снега
угодив, расплакался, запал
встать и добежать до человека
в чёрном, посмотревшего мельком —
и спиной, и без оглядки хóду,
без вести пропал. Лежал; под ком
не попал — отполз: дитя к заходу
накатало на оплот шаров
и взяло фортецию, снежками
насмерть забросав с десьти шагов
гарнизон — двух снежных баб с рогами,
осуждавших «нонсенс и абсурд»:
«Зверствует, как будто он Цензорий». —
«Сам поставил пару жалких юрт,
сам крушит, как Карфаген, как хворый». —
«Нонсенс же». — «Скорей, абсурд, сестра».
Переделав всё, дитя спросило:
«Ангел?» — «Типа». — «Крылышки?» — «Ага».
«В травмопункт сведу. Смогёшь?» — «Как мило».