Докурить свою — и докуриться
до осколков, чертящих круги
над двумя не фрицами (о фрицах
думаем, чего там, вполщеки
улыбаясь: чёткие ребята) —
над двумя ванькáми. Я — Витёк,
Колька подле; пацаны, помяты,
пыхаем на кортах поперёк
горла зависающим гранатам, —
у гранат промашки и раздрай
(нету мяса, мясо в неженатом
трупе снизу трупа, поверх стай
трупов неженатых, слишком юных,
чтобы бабу брать и с ней идти
по, от страха крючится в лакунах
холостых останков), и, поди,
на своём собачатся: «Где эти?!»
Эти — тут. Сидим на кортах и́
курим. Днепр чуден. Солнце светит.
Хорошо! А к прочему глухи.
Курим. Наконец осколком Кольке
голову срезает. Докурить
курево его считаю долгом:
«Колька, докурю?» — «Конечно, Вить».