Бомба и дети

Клава — рашпиль: горбит днём и ночью.
Клава — мастер водородных бомб:
Клава воробьиной ночью в клочья
рвёт себя, давая план. А ромб
под трусами рвёт такой же ночью,
но варфоломеевской, детей
делая с одним со всею мочью.
Дело в сменах: смены всё лютей
в наше время: то была четвёртой,
а потом вновь первая, но спать
с тем, кто под рукой, а не аорту
полнит страстью, будущая мать
не должна — обязана. У Клавы
принципы служенья на износ.
Все на фронте, — не шалава, Клава
многожильна: с неким, кто тверёз
не бывает вовсе, смертным боем
Клаву бьёт и, ах, пришёл с войны
безголовым, с боевым настроем
мастерит детишек, чугуны
будто выдаёт для самолётов,
норму — стыдно, надо б штуки три,
и — работать бомбу, отработав
с безголовым смену, ведь кюри
ждать не будут, рыпается, смена.
Бомба удаётся — и мертвит
жизнь на славу. Дети по колено
Клаве отрастают. Замполит
вскоре по их трогательной просьбе
в них стреляет, ибо «жизнь — тоска:
нет качелей! всё в фонящей прозе!
Дядь, а, дядь, убей наверняка».