БПЛА, умеющий любя
постреливать по крошкам и их мамам,
которые на солнышке, тупя
(всё видят, слышат всё, но в преупрямом
желании разгуливать тупят),
очарованье длят (а вдруг последний
на этом свете полдень: их, ребят…),
отмéнен в поторапливаньи, средне
стреляя: пару мам и крошек их
положит, но с такого, сволочь, раза,
когда уже бегут и ветр поддых
(не то что пули — в спину) лупит. Фраза
«но — упоенье! но — энтузиазм!
широкое шоссе энтузиазма!»
не умаляет слабину, но спазм
купирует эксцессу сообразно,
когда конструктор из НКВД
какой уж год не может выйти: корча
девичий цвет, поёт: «Надев годé,
я стану зорче, больше не испорчу». 


























