Я сказал, что сам, всё сам куплю:
пулемёт куплю, куплю гранату.
Гости будут пить, тянуть соплю
песни «Чёрный ворон», по канату
(сами, подгуляв, натянут меж
домом номер пять и номер десять)
делать моцион (крича: «Заешь»
тем, кто на канате пьёт и свесить
может ноги, сев передохнуть),
ударяться в пляс с упорством водки,
с истым мастерством, ломая суть
ночи (сокрушаясь, что корóтки
ночи в эту пору и танцор
не успеет пасть от пасодобля,
взболтанного с водкой), этот ор
утишáть до часа и до вопля:
«Ребя, гля: рассвет. Или закат»,
возвращаться допивать. Ошибка.
Зря вы это. Тупенькие. Гад
сам вас пригласил и сам с улыбкой
вот теперь положит вас, скоты.
Сядут допивать, а я и выну,
выну пулемёт, и полбеды —
если постреляю половину,
ибо остальные на рассвет
смотрят, задержались. Есть граната.
Вот она — беда, она — ответ
зеркалу: купи́л я. Бросил. Надо. 


























