Внимание, внимание, это репортаж — откуда? — со стадиона!
Unum, duo, tres, проверка связи, нас слышно, как слышно нас?
Я, Пол Полупердонски, случись что, врежу на аккордеоне,
Рядом Эн Балабольникофф, говорунья от бога, иначе — ас.
Moja, mbili, tatu, мы уже в студии и готовы к полумиллиону,
Сдаётся мне, вас именно столько, нежных слушательских глаз…
Пять с ниточкой, ух ты, на каких машинах ездят здешние гегемоны…
Хотя какие глаза, вы же ушами… Achtung: эфир! Три, два, раз!
…
Привет, дрослушатели! У нас тут такое, что слов нет ни штуки:
Погоды сказочные, в воздухе эманации, так и манит на пляж,
Ей-богу, выпивали б нынче на реке, выплясывая буги энд вуги,
Но нет, надо вкалывать, впадая в лёгкую атлетическую блажь.
Это я к тому, что если б погода была не ах, грозы, град, стужа,
Спортсмены, понятно, разливали б сейчас на острове Крым,
Но Совинформбюро сделало всё, чтобы ни в одну завалящую лужу
Никто так и не сел, за что его со всей откровенностью боготворим.
Итак, мы начинаем… Чёрт, где же программа… Я у микрофона!
Прыжков в ширину точно не будет. Как говорил Тулуз-Лотрéк,
Они не шибко сложнее, но и не проще первостатейного выпивона,
А вот и меню: ура, один спринт, по-нашему, короткий и ходкий бег.
Стадион гудит, спортсмены потихоньку вытряхиваются на дорожку,
После тяжёлого трудового дня многих пошатывает, но это не беда,
Кому-то настолько хорошо, что по громкой связи требуют неотложку,
В итоге троих забирают в вытрезвитель, дело привычное, скукота.
Теперь надо срочно заполнить ряды безвременно унесённых.
Оставшиеся кричат своим на трибунах, чтоб не думали, просто шли,
Что ж, остроумно, пока все более-менее тверёзы, это резонно,
Вижу, из трубопрокатного и столовки спустились семеро — хило ли!
Новенькие по очереди дышат в алкотестер — у нас тут всё по науке,
Мамой клянусь, все мастера, в крайнем случае пятый-шестой разряд,
Теперь благословение батюшки: с чувством прикладываются к ручке,
После разминка: приседают нá спор, кто больше, то есть пока устоят.
Некоторые — ей-богу, дети! — проверяют себя: бегают на месте,
Можно подумать, а) это не им скоро на старт, б) удастся откосить,
Я бы на их месте упоённо лежал — устроил что-то вроде сиесты,
Ну а нет сна, играй на нервах, в футбол, прятки, короче, умерь прыть,
Потому что грядёт адово: сто грамм… э-э-э… метров по прямой линии,
И промелькнуть их надо так, чтобы никакой тремор, никакой дзен,
А также законное право завкома на применение к тихоходам насилия
Не вмешались в распределение мест на финише, ибо — де Кубертéн.
…
А вот и они-с, почётный акционер, токарь и оператор козловóго крана,
Заслуженный легкоатлет родного завода, его олицетворённая честь,
Прямиком через бухгалтерию (сегодня получка) сошли-с с телеэкрана
Ради наших весёлых стартов. Беспрецедентно гуманитарная жесть!
Пока суперзвезда королевы спорта оббегают-с начальственные трибуны,
Нашкорр Аня Болтушкина возьмёт у неё умопомрачительное интервью.
Эн, хоть умри, спроси про У. Болта и задень ностальгические струны:
Узнай, выполнял ли прославленный план, а я потом черкану статью.
Напомню: после ПТУ наше всё дня три точило тут втулки и гайки,
Потом стране срочно понадобились не так себе токаря́, а спринтерá,
И… Минутку! Эн прорвалась к легенде, и та уже травит ей байки,
Ну-ка, послушаем их в наипрямейшем эфире, пять, три, ноль: ура!
— Ваше благородие, говорят вы видели-с Усейна Свет-Львовича Бóлта,
Неужели он действительно бегает так, как заливают тамошние СМИ?
— Вообще не запомнился! К тому же наша школа бегового спорта
Может похвастать куда более легконогими сыновьями и дочерьми!
Просто, дамочка, наш образцовый климат работает с другим знаком:
У них он давит на скорость, а у нас со всего маху бьёт по тормозам,
Оттого ихние хвалёные спринтерá бегают с полным бензобаком,
А у наших пацанов на ту же дистанцию уходит больше на полчаса.
Это, дамочка, мать-природа, против которой нé фиг, нужны кордоны.
А кричать: «Я майка!» может каждый, особенно в нижнем белье,
Я подготовил закон о разделении спорта на климатические зоны,
Даёшь чемпионат народов Севера и старты на воздухе в феврале!
— Ух ты! Ваше превосходительство, два слова о сегодняшнем забеге!
— Чистосердечный бег по дистанции и затяжной финишный рывок.
Но при одном условии: сначала мне резко повысят цифру на чеке,
В противном случае, попрошу фору, ибо давно уже не четвероног.
…
Аня, почему молчишь? Узнала ли главное: про план по втулкам?
Боже, что я вижу!.. Великого подняли нá руки и передают по рядам!
Отбивается. Зря! А, нет, уже смирился. Выдающаяся придумка!
Красивая. И символичная! Людя́м приятно, а ему никакого вреда.
Пока легенда в надёжных руках, вспомним её трудовые заслуги:
Несколько экстремальных зимних стометровок в таёжной глуши,
Спринт в мешке в Каракумах, бег в самолёте на сверхзвуке,
В полной боевой выкладке, а также в условиях Туркменбаши,
На лыжах по асфальту в противогазе, под водой в бескозырке,
В ластах от алиментов, по канату на месте, за медведем с ножом,
С полной рюмкой на лбу, наперегонки с крокодилами в цирке,
От ГАИ на своих двоих и даже на соревнованиях за рубежом!
Какая карьера! Не жизнь, подвиг! Между тем героя уже спустили,
Он в полном восторге, его качают, наверное, думает, что это гамак.
Спортсмены и судьи подбрасывают его всё выше! Уронили…
Ну ничего, рекордсмен встаёт, в рассудке, показывает кому-то фак.
Не пора ли на старт? Чертовски хочется увидеть бег чемпиона!
Нет, не пора: прославленному подали микрофон, он начинает речь:
«Друзья! (Аплодисменты.) Вы знали меня ещё вот таким эмбрионом!
С тех пор я подрос! (Смех.) Но что я такое без этих стартов и встреч?!
(Аплодисменты.) Я до сих пор помню первую выточенную втулку!
Она пошла в брак (аплодисменты) — руки кривые, ну не токарь я!
По правде сказать, убегал отсюда, будто (аплодисменты) от Ктулху!
И вот теперь (аплодисменты) я стою перед вами — не слесарь, маяк!
(Аплодисменты.) Короче! Знаете что? Я стартовать покуда не буду!
(Неприличные крики.) Знаете почему? Завод поскупился на гонорар!
(Аплодисменты.) Стыдно, господин директор! Принимали, как будду.
(Аплодисменты.) А расплатиться не можете. Шансоньетка оревуар!
(Аплодисменты.) А за фанфары, конечно, спасибо! Но, черти, мало!
(Аплодисменты.) Я вам не Болт — не позволю крутить и вертеть!
(Аплодисменты.) Если сейчас же не вынесут тонну зелёного нала,
(Неприличные крики.) Тут заночую. У меня всё! Физкульт-привет!
…
Дорогие слушатели, только что поступил звонок с интересной идеей:
Просят немедленно выяснить отношение масс к бывшему земляку:
Кто за то, чтобы а) навалять и б) заставить бежать этого фарисея?
Большинство! (Аплодисменты, крики: «Ну что, покажем овнюку!»)
Дрозрители! Дрослушатели! Остановитесь! Это была глупая шутка!
(Поздно: он убегает — его ещё не догоняют, но уже пытаются бить.)
Друзья! Директор по пояс в слезах, умоляет вас не терять рассудка!
Просит великодушно простить великого и продолжить любить!
Тем более что всё уже заплачено! Алё! Ну хватит! Я у микрофона!
Живо по дорожкам! Прославленный по третьей! По третьей, я сказал!..
Ясно слышу команду «на старт», но всё равно отчего-то тревожно…
«Внимание»… Скоро побегут. Не зря я вам все уши прожужжал…
…
(Звучит песня.) Для победителя поёт Лидия Русланова! «Валенки»!
(Грохочет слябинг.) Это был радиоузел завода «Красный заможáй».
(Щелчок микрофона, тишина в эфире.) А вот теперь можно и баиньки…
Чем подарочки носить… К милому ходила… Ну, Паша, ты и краснобай. 
