Как-то раз я был не в настроении,
наскочил за что-то на строение;
зашивать меня взялась док Лада;
под наркозом выступил с докладом.
Расписал ей о судьбе — провидéнии,
распинался до упаду про видения;
на меня потом наручники надели, —
оказался безобразником на деле.
Душу вывернул, просил у Бога,
чтоб не мстил мне мелко и убого,
и у Лады схлопотал проверку:
разрыдался — рассказал про Верку:
как любил её, красавицу, настолько,
что готов был откупить нас, только
не сумел в себе унять доцента:
растранжирил всю любовь, до цента.
«Пациент, — сказала Лада умно, —
лично я не жалуюсь на ум, но
иногда во мне зудит: доколе…
Ах, какой же я была до Коли!
Мы гуляли с ним за ручку, допотопно;
это было век назад, до потопа;
расстреляли за участие в опросе
“Вы любили, да?” — с ответом в вопросе».
И хотя во мне сидит бес причины,
мой рассудок зашивали беспричинно.
Ну а дóка обсуждать не намерен —
перед смертью я услышал: «На, мерин». 
