Но тут неожиданно входит Книжка:
Не читайте меня — я достойная.
Неприглядная и ершистая,
Сочинённая, чтобы выстоять
И не стать у дебилов настольною!
Но тут неожиданно входит Стол:
Когда она писалась, я зацвёл!
Я натурально весь заколосился!
А прежде всей столешницей лоснился
И поливал себя чернилами от пчёл!
Но тут неожиданно входят Пчёлы:
Уж март был начат, падала листва,
И вдруг медовый карнавал! Разгул!
Мы спины гнули, словно ветер дерева,
Покуда у писателя был стул!
Но тут неожиданно входит Стул:
Я наконец-то ощутил сполна,
Как подступает к сердцу классика спина!
Да, я отставлен на второй главе,
Но и герой был мною бит по голове!
Но тут неожиданно входит Герой:
Ты лжёшь! Там в тот момент была… живот.
Поруган я. Дуэль. Сейчас же. Наобум.
Об котелок ты б не был сломлен… вот.
О как же кровоточат совесть, честь и ум!
Но тут неожиданно входит Нашей Эпохи:
На нервах предлагаю! Вот обложка:
«Убитому — бесплатная морошка!»
Дебилы будут злы и веселы!
Так заряжать седалищным стволы?
Но тут неожиданно входят Дебилы:
И это наши лучшие умы…
Нас за кулисами колбасит не по-детски:
О чём вы раствердились столь хитрецки,
Что даже мы сконфужено немы?!
Но тут неожиданно входит Заумь:
Испортить много первой крови не беда,
Беда — когда тебя не бьют до крови.
И счастье, если ваша глухота
Порежется на этом странном слове.
Но тут неожиданно входят Книжка, Стол, Пчёлы, Стул, Герой, Нашей Эпохи, Дебилы и Заумь:
О ноги вытирайте нами пол,
Но только не читайте до конца,
Не выпотрошив множительный LOL!
Не улыбнулись? Что же, вы овца :-(!
Но тут неожиданно входит Да Пошли Вы. 
