Свят идиот, уснувший за столом,
из плесков языка волну кроящий,
спешащую рифмическим мазком
от пары вёсел по ненастоящей
пока реке — наверное, Оке,
ещё без берегов, воды и лодки,
но вёсла уже злятся по дуге
на воздух, и, выходит, будут ходки
и бег полей вокруг, и рыбы суета
(«лещ» вяжет рот, как рыжая рябина),
и верная купальная вода,
и руки загребущие, и псина,
летящая в Тарусу (ль?) по делам
по кромке неразборчивого слога
на подступе к отброшенным очкам, —
всё это заискрится понемногу.
Жалей его — он светел, он герой
предчувствия всходящих самолётов,
его накрыло верною волной.
Поэзия — забота идиотов. 
