Когда я вырасту и мама не заплачет,
дорожного меня в дверях целуя
(мала слезинка, а как много значит:
уж «дядь, достань», но рано врассыпную,
ей кажется, расти мне, вот и слёзы
закапали тельняшку — я в тельняшке! —
солёным чёрным горем, двухголосый
оркестрик наш поверх пятиэтажки
звучит невесело, воробушков сгоняя
в задёрганную замкнутостью стаю,
готовую хоть лётом, хоть трамваем
подальше от, поближе к «я летаю
куда хочу, я вымахал, я птица»;
мне кажется, мечтая о просторе,
я так и не сумею застыдиться
себя нетвёрдого, и отвердеет море,
а тельник мокрый — всё-таки не брызги,
а рост под притолоку — это ж в треуголке),
сомнения упрячу в астериске*:
* какого чёрта, я же ненадолго! 
