Ну, здравствуй, чернозём…
Осип Мандельштам
«А это?» — у себя спросил я. — Это дом. —
«Построенный?» — Нет, выросший дичком. —
«Сам?» — Ну конечно: кто-то уронил
кирпич-другой, скорей всего, окно… —
«С цветами на?» — И девочкой, умно
следящей за побежкою светил. —
«И всё взошло?» — Воистину, луной. —
«И девочка?» — Взгляни-ка, под стрехой. —
«Там, где весна и древо рвётся прочь?» —
Она, она. И тополь непростой… —
«Дом отстаёт». — И дереву: постой,
нам с этажами за тобой не смочь! —
«Но выход есть?» — О, девочка нашла. —
«Для крыльев, полагаю, тяжела?» —
Когда ей надо поглядеть в глаза
луне, сверхновой или МКС,
она… — «Я б тоже на него легко залез!» —
Уверен, но верхушка небеса… —
«Уже пробила?!» — Даже облака
на маковку глядят издалека. —
«Что тихохóдки?» — Мёрзнут до костей. —
«А сквозняки?» — Гуляют. — «Если так,
я поспешил — и вляпался впросак». —
Не лезешь? — «Ни за что. Она смелей». —
Такая тут земля; таких родит. —
«А если уронить кариатид?..» —
Черна лицом, но только в ней растём. —
«Достать бы из-за пазухи кирпич…» —
Черна, как труд, мартышкина опричь. —
«Что ж, здравствуй, плодовитый чернозём?» 
