Мы пахнем летом ветром и дорогой,
угнать себя, велев шофёрке: «Трогай», —
как ей признаться: «Ну а что — давай!»
Вагон спешит, топор висит, нас двое
курящих, так затянем же спиртное
в себя поглубже — всё-таки трамвай.
Вот это вдох — и, залпом, выдох: лето
столь завирально, что, недотерпев,
она дала кому-то без билета
рулить собой. И это лишь припев.
Мы пахнем летом чьими-то губами:
«Куда?» — В тепло. — «Конечно же. — И маме: —
Мам, я нечаянно отправилась на юг.
Трамвай верну, потом. Я с неизвестным. —
И пальцем в губы: — Будьте так любезны.
И в шею тоже. Под колёсный стук».
Вот это выдох, следом вдох: ох, лето,
столь завирально, что, недотерпев,
она дала кому-то без билета —
и не жалеет: «Повторим припев?»
Мы пахнем летом пылом и погоней:
«Пали, — кричит она, — без церемоний!
А в рукопашной пригодится лом.
Что странно: я всегда была тихоней,
но это лето… не было бездонней». —
А вот и море. — «Но к нему бегом!»
Вот это выдох, тут же вдох — и в лето,
столь ласковое, что, недотерпев,
она дала кому-то без билета
себя помчать. И это вновь припев. 
