Вода, вставая, носит молоко:
по зелени молочной, что в канале,
по струнке растянувшись, глубоко,
по щиколку, заснула, чтобы знали,
что можно выбегать, чертить беду —
какая ж это скобка, если тройка! —
двум параллельным разве предпочту
слова плести, когда износостойка
и зеркало вновь эта тишь да крышь…
Внезапно всё: и лёд, который птице
по щиколку, и март, и сам: спешишь
лететь вперёд, гнушаясь спохватиться:
«Пересекутся, ибо твердь — слюда».
Но судьи, исступление и стужа,
едины: параллельны, — и «айда!» —
кричишь себе и исхолмлённой суше,
прямые две, две по стеклу ведя
царапины, покуда солнце кто-то
подальше с глаз долой убрал. Хотя,
вернись оно, не брошу — так охота. 
