И я кричу

Нет лучше слóва, что сквозняк подхватит,
наружу вымахнет, — и пусть взовьётся грач,
периметр облетающий иль катет:
«Ну наконец-то не футбольный мяч
и не плевок, заклёванный морозом»,
и, проглотив, снесёт и отнесёт
к своим не безъязыким, но голосым,
чтоб стало поперёк: не мёд, но лёт.
Я ставлю стул и к форточке упрямо
тянусь — и в круговое никого:
вы где, волна, Попов, радиограмма
(пусть «Генрих Герц», но с краешку «Сапфо»)?
Я ничего не жду: ни вдруг-погоды —
у нас всегда недавние снега,
ни чутких губ — зевоты и икоты
мучительна пора, но не долга,
но если попускать, продлится вечность,
и всякий наловчится на своём
мычать. И я кричу: «О бесконечность
молчания в ответ, я тут. Приём».