В дрезине едучи выпрашивать любви,
не пота меж грудей, но: «Не сживи:
переходи на улицу другую,
увидев. Обещаю, на глаза
сам не полезу. Впрочем, словеса.
Короче, невмешательства взыскую»,
подумал вот что: на дрезину кто,
в побитого голубчика додо
оборотившись этой сырью серой,
забился и сосёт во рту глагол,
который мéльком в книжке приобрёл?
На что надеясь? Не расслышать «веруй»?
Переспросить: «Во что?»? Ответ «за что?»,
не услыхав, отнекиваться, о
не масленице, но существованьи
чуть не рыдать? Сознаться, что дотла
сгорел давно, что добр и то со зла?
И спрыгнул под истошное зеванье. 
