Вот показания Пана, в которых участия много,
но есть и дельное: «…Некогда Дафнис в дорогу
вышел в ночи́, полагая, что солнце в зените, —
а перед тем он проплакал, пока новолуние старой
снова не стало луною, а он со своею отарой,
так отощавшей, что стоило высечь в граните:
“Драная кошка не скот (истомлён невлюблённою парой)”,
выперся в темень кормиться с электрокифарой.
Мощи скота умоляли его: базили́ка б;
нам повилики б; направь, мы не видим; нам дико
после отбоя без задних не спать; мы солдаты:
завтра чем свет подниматься и шерстью, и мясом,
и молоком с ширнармассой делиться (её бы фугасом).
Овцы скулили, что были мордаты, а нынче хвостаты,
козы жужжали, и даже быки угрожали:
брали в кольцо и мычали: “Кинжале, кинжале”,
что бы ни значило это, рога-то, как финки.
А пастуху недосуг: он страдал, он слагал половинке
пенья такие, что из-под окна сразу в уши.
Тут я и понял, что, выкорму выдр вредило:
Дафнис, проплакав все фазы ночного светила,
хуже крота стал, стал шубы кротовой не лучше:
слеп, как любовь, как кишка, как урон поголовью!
Вырыдал колбочки–палочки. Поосторожней с любовью». 
