Без двадцати семи триста

Непроизвольность движений: услышать вопящий
тёплый — в двух варежках, около сердца — будильник
из крепкой стали, крикастый, поднимет могильник
лыжных отходов, телесных существ, снежной чащей
день то ли энный, а может, и энный в квадрате,
не продвигающихся к грани белого края —
«что-то устали, и нет дровяного сарая,
а лыжи есть, но кончаются»; вякнуть некстати
громко, ликующе: «Доброе утро. За чаем
только схожу в без чего-то там триста. Какого
чая прикажете? Впрочем, заветное слово —
выдули вы снег зелёный — забудьте, нищаем,
но чая белого хватит»; упасть от палатки
в метре-другом; на карачках без снега вернуться;
лыж настрогать; возвратиться за чаем («И блюдца —
где у нас блюдца? — достаньте; попьём — и в кроватки»);
снега для чая нарезать; и рядом свалиться;
«Я влюблена, влюблена, влюблена — и хотела б
выскочить замуж немедленно, оторопело.
Папа, ты за?» — вдруг услышать родную юницу;
расхохотаться; ползти дотемна, чтобы чаем
всех накормить; доползти; разораться: «Не ждали?!»;
как в Новый год, загадать утром встать; а в журнале
«Мы, — написать, — доберёмся, мы смерть исключаем».