Натурщики: Обезьяна

Из ужимок, скоков, гуттаперчи,
злакового слова «обессмерчу»
лётчицкой стремительной рукой
пó снегу, песку, окну, бумаге,
ласки к двортерьерам, зла к собаке,
делающей подлости с благой
.
целью, горькой влюбчивости, пули
в животе — меня не обманули —
сделан мальчик Сашка Пушкин пó
кличке Обезьяна, кличке Наше
Всё (вообще всё; может, ошарашу:
ничего другого в Бодайбо
.
не было и нет). «Нет, не на стуле, —
я сказал ему. — Перевернули б
сразу стул, мой стол, меня. Не так
разве, милый Пушкин?» — «Обезьяна», —
он сказал мне. — Постоянно дрянно
поступаю. Плачет вагонзак».
.
Я сказал ему висеть на ветке;
дал ему гусиных перьев (метки
Лисьи мемуары, не лганьё:
перья грыз), чтоб грыз; ревел белугой
писчий гусь; к натурщика услугам
я читал ему — с вопросом «чьё?» —
.
за его строфой стихи его же;
он мрачнел, потом смеялся: «Боже,
я так не могу. Не Марциал?» —
и валился оземь, но на ноги, —
обезьяна с кошкой одиноки.
Вот таким его и написал.