Нащупывание сюжета: Толстоевский

Он вы́пытает исподволь деталь,
придя с портвейном, но у проговора,
подробности пространной, «был февраль»
переизбыток притчи, непритворна
чистосердечность пусть. Итак, вино:
разговорит убивца, если печень
поможет. Слово передразнено
на каждом третьем «будем же»; беспечен
убивец под портвейном, и «февраль»
не вдруг, но потеплеет, станет чётче:
«Чего февраль?» — «Да так, электросталь…» —
«Рифмуйте же: февраль…» — «А я отсрочу:
ещё стакан вина, ещё ноль-пять,
три топора — хорош!» — «Колись, брат Родя,
что в феврале-то было?» — «Претворять
решил в июле — это раз, в гарроте
нашёл претенциозность — два…» — «А три?» —
«Я, мент, подумал: что если мокруху
поверить арифметикой внутри
своей судьбы…» — «…отняв одну старуху?
Ещё вина?» — «Ещё, ещё вина…»
Итак, портвейн: он с мухами с повинной
придёт-придёт со словом «печень»: на,
Порфирий, брат, меня, с циррозом винным.