Из Хуго Симберга: Смертин и Черноглазов

Ангелы падали всякий день;
отроки Смертин и Черноглазов
(Смертин, задабривая мишень,
с места паденья не счесть камазов
вывез бутылочного стекла,
и метастазов — вагон, и знаний
об одиночестве в догола
разоблачившейся смерти в ранний,
между полканом и петей, час —
тачку для у́гля, одну лишь горку
у́гля не тронул: «А пусть у нас, —
Смертин смеялся, — не мёд, но горько
будет им, если не на копну,
не на матрас, поломав ладошку,
свалятся»; а Черноглазов у
места падения понарошку
книжку читал в этот серый час —
и черноглазо глядел на небо,
«Пусть, — трепетал Черноглазов, — нас
не переваривают. Не лепо ль
ны бяшет старыми словесы́
“чтоб вы подохли” начати, братья,
павших обласкивать, картузы
глубже напяливать и проклятья
сквозь битый прикус цедить, смеясь?»)…
мальчики Смертин и Черноглазов
сбили носилки, рубашек бязь
перевели на бинты, по гласу
выживших ангелов во плоти
долго искали и к коновалу
нет-нет да и́ доносили почти —
если хватало бинтов (не хватало).