Когда вода… когда прибудут воды,
собаки на плечах людей с домов,
которые тонули, но пехоты…
разнузданной пехоты и боёв
её за обладание добычей
и фрикции с попавшей на глаза
туземкой, нет страшнее, необычней
её несострадательности, за
соломинку хватаются собаки
и прыгают… и скачут на плечах
людей в потоки аварийной влаги, —
и это избавленье второпях —
какая-никакая, а химера…
просвет и шанс до лучших берегов
без более смертельной, чем холера,
пехоты… беспощадных чужаков
добраться, может статься. «Я не Шарик, —
собака говорит, — а водолаз».
И лапами уверенней пескарик…
очкарик, друг шевéлит. Пёс, а спас.
собаки на плечах людей с домов,
которые тонули, но пехоты…
разнузданной пехоты и боёв
её за обладание добычей
и фрикции с попавшей на глаза
туземкой, нет страшнее, необычней
её несострадательности, за
соломинку хватаются собаки
и прыгают… и скачут на плечах
людей в потоки аварийной влаги, —
и это избавленье второпях —
какая-никакая, а химера…
просвет и шанс до лучших берегов
без более смертельной, чем холера,
пехоты… беспощадных чужаков
добраться, может статься. «Я не Шарик, —
собака говорит, — а водолаз».
И лапами уверенней пескарик…
очкарик, друг шевéлит. Пёс, а спас.
