Разделённые дни, окаянные годы

Всего подложней синие глаза,
печальные и нежные глазищи,
того, кто сел на корточки и пса,
лизавшего лицо, глазами рыща
открытые любимые глаза,
приветно отодвинул, чтоб к грудине
осевшего приникнуть ухом, за
облаткой слазить в сумку, «в витамине
по кличке валидол надёжность есть», —
пробормотать нечаянно, но веско
и ждать, и тормошить, пока болесть
не ослабеет и её отместка
не обернётся первым вздохом: «Ах,
вы потеряли время. Благодарен.
Я всё, я цел, я на своих крылах
теперь уж долечу, я есмь Гагарин».
.
Глаза всего подложней в эти дни,
слагающие месяцы и годы,
в которые участливые мы,
и глазом не моргнув, бомбим кого-то.