Адорно

Лишь руки, не расправленные, чтобы
о воздух опереться и о сдобы
земли, спешащей вспять, легко убиться,
могли спасти обрубка, но не плáнер
урод без рук, затем что Б-г не фраер:
заранее срубил их, видя птицу
.
по бреющему всё и вся полёту,
по бреющему бешеное чьё-то
дыхание, зашедшееся в беге
от зóндера, отставшего с командой
от полчища, которое громадой
шагает, голод в сведущем Олеге
.
перебивая. Отрубил, но много,
с лихвою после. Ру́ки лишь. С наскока
не захотел рубить. На том — спасибо:
говно без рук в звенящей пиксель-тоге
по электричке шастало, о Б-ге,
что спас его, крича, когда он типа,
.
догнав её, своё забрал, засунув
в неё по помидоры (у драгунов,
а он драгун, так принято в угаре),
и подле сладко, как убитый, крепким
забылся сном, а эта, из сурепки
восстав, ему срубила руки: «Кари
.
насколько же глаза у этой твари,
а щёки серы, словно в самоваре
вдруг отразился серый, а не эта.
Не нá двое, не поперёк, а лапы,
одни лишь лапы. Господи, не слабы,
но как щедры, как горечью согреты
.
твои о нас мигрени!» Выло, выло,
по электричке шастая, но шила
пока не вынимало это тело,
в том смысле, что заскóблено орало,
вынашивая орденское сало
Христа заради, ради опохмела.
.
А тут оно вдруг девам на колени
придумало садиться и в Шопене
крюкáми упражняться столь проворно,
что трое дев затроганными стали,
и сырость развели в вагонном зале,
и с мест бежали под крыло Адорно,
.
ну как Адорно — пары человеков,
которые, недолго померекав,
хватают эту пиксельную форму
с её непроизвольным содержаньем
и, дверь разъяв с «ещё не подъезжаем»,
швыряют прочь — и все приходят в норму.