Человек сошёл из дома навсегда.
Мало ли — когда никто не ждёт.
Тот, кто óбок, может быть, живёт,
Забредя, обронит: чистота.
Ну. Убрался. Наконец-то. Молодец.
Тéла не оставил. Вот те нá.
Снег пушистый, настоящая зима,
Заяц по холмам кружит, наглец,
Лыжники летят (инсульт-привет),
На реке вовсю подлёдный лов,
Ветерок докладывает: плов
В деревеньке будет на обед,
Поп-расстрига чертит на полях
Знак ушиба (славный будет крест),
На звезде галдят (не надоест!):
“Пёс опять берёт кого-то второпях”.
Wa’. Как видно? Cha’. Ответь, звезда.
«Видим вас. Ужель опя́ть берёт?»
Что поделать, псы — такой народ,
Рёбра мёртвой лодки у моста,
По нему бежит от тучи тень,
Падает в сугроб, скользит по льду,
Оступается, шагает по коту,
Сдвинув Ваське ухо набекрень,
Удирает к лесу, в сосняки,
Увязая в мачтах бригантин,
Парусов зелёных габардин
Блёкнет, рассекаясь на куски,
Нагота холмов сойдёт весной,
Повернись ко мне лицом, рыбак,
Это он, я знаю, как-никак
До него лежал с его нуждой,
А с женой его я, право, не гулял,
Он её на свадьбе позабыл,
Вышел подышать и сразу в «Ил»,
Только зря в ангаре платье мял,
За себя, как за штурвал, держись,
Всех нас раздирает духота,
Время — стужа, боль и суета,
Настроение — обыденная жизнь. 
