Ной родил трёх сыновей:
Сима, Хама, Иафета;
старший, сухаря черствей,
был предвестником балета
на ножах, цепах, курках,
кóсах, кадыках, кастетах;
разбудил в двуногих страх,
сбил из порченых отпетых
и привёл за общий стол:
с ними будет жарче житься,
благо — стыд и корень зол,
кровь красна на роженице;
Хам, савраска, соль клочка,
что ни год сдыхал, отсеяв, —
но всходил наверняка,
чтоб забрать у суховеев
свой завзятый кошт и срок
и отдать нам из рук в ру́ки,
возвращая жизнь и долг
новому волу при плуге;
прокормил несметье ртов,
став и семенем, и почвой;
средь нетронутых грехов
вечный скот, зато рабочий;
младший, редкий, не жилец,
строчкой нёсся по бумаге,
камнем пробовал резец,
дрался кистью вместо шпаги,
утром создал колесо,
на обед — краюху хлеба,
ввечеру́ до полюсов
дотянулся, как до неба,
женщин не имел — любил,
дó смерти страшился строя,
выживал едва, но был
с волей, именем, собою.
Тройка бóрзая бежит,
кто на месте, кто без срока,
струйкой алой каждый сшит,
как же хороша дорога. 
