…У дронта долгое крыло:
смерть в ожидании циклона
втянулась в старость, набело
перетоптала непреклонно
гладь пульса в средние года,
романы, заводную юность, —
додо-мамаши полнота
ещё заметна: неуютность
чудес носимого яйца
минует вскользь, и вновь девицей
оборотится мать живца
с новопреставленной страницы.
Так повторится пропасть раз,
пока враги и голодуха
не расплодятся, и прикрас
резни додо лихому уху
не услыхать, — был неуклюж,
сыскал завидное проворье,
вспять разбегаясь, будет дюж
вздыматься и в глаза дреколью,
клыкам, силкам и штык-ножам
ржать жеребячьи до упаду:
полёту вольно барражам
сдаваться в слабости, но ада,
но боли время истекло:
на суше страшно лишь комбатам!
У дронта долгое крыло,
носатость обрела приплату…
Плыть у циклона под крылом —
что спать и видеть (так ухватист),
как набросав, хотя б мельком,
узнáют и не скажут: аист.
…
Написано. Но в гладкий тон
неловко верить — без хорошей
бела бумага. Лист сложён
до самолётика к продрогшей
фигурке во дворе, в окно
вольноотпущен с просьбой к чаю.
Придёт ли? Забежать — одно.
Другое — задрожать: прощаю. 
