Крылья не мешают

Гавриил, профессор жгучих щей
(не свинца, свинец уже не плавят),
доктор философии траншей
(«не прирезал деточку — не вправе
дальше постигать предмет «Конец»,
постигай гниение в окопе,
где любой — помеха и телец:
если не заклал его в галопе
на чужой окоп, пырнув штыком
в грудь, не в спину, — заложи сексоту
нá ухо при встрече в расписном
хохломском сортире для комроты;
все комроты — из НКВД,
нáши все комроты, все сексоты.
Деточку прирезать — как в биде
высморкаться, те ещё высоты:
вышел на Лубянку, чью-то мать
приглядел: лучится и с коляской, —
и ТОГО; а станет выступать —
и её ТОГО; а неувязка
буде приключится: дурачок,
проходивший мимо, вякнет подлость, —
и его ТОГО, а за молчок —
похвали прохожего и в область
сердца просто так три раза ткни.
Сделал так — давай сюда зачётку:
вот тебе “пять с плюсом”. Визготни
мамы и младенца стоит чётко
сданный курс “Конец”, ученички?»),
смерть преподаёт в подвале-втузе:
«Нож есть финка, только финка», и́
крылья не мешают, не конфузят.