Я на листочке выписан доходчиво,
я что-то вроде чёрного рабочего:
я лезу в небо, если диск Земли
вращаться кинулся, и шорохи, и звуки,
когда его края, ветра, канюки
о внешний воздух трутся, допекли,
и я, правитель, каждого пернатого —
я в мраморе, я холоден, мне матово, —
гильотинирую; мне сверху видно всё:
и диск Земли, когда я на орбите
двужильной Лайкой взлаю: «Погоди ты!»,
поруганно замрёт на первой «о»,
и я, ефрейтор Тáнатос, на площади —
я с пулемётами, а вы «За шар!» полощете, —
я против шара, диск — Земля, всех покошу…
Не важно. Я из слов, но жив, и дико
мне: пёс заденет лапой — рвусь, до крика,
до ран сквозных. Я склонен к падежу. 
