Заблудившись

Дорогу не найдя к постели
(не заблудиться в темноте
и думать нечего), пол, стены
кладёшь под ухо кое-где
(там, где запамятовал выход
из четырёх мудрёных стен,
куда забрёл, когда был выжат
воображеньем, полным сцен
отжима после постирушки
кальсон, знакомой плоти в них,
где ввечеру капéль, кукушкой
представ, с ума свела: затих,
лишь досчитав до Мафусáла.
Спасибо, жалостливый кран,
но девяти с лихвою мало —
не тыщи сотни!..). Не песчан,
но всё-таки привычен: кафель
под ухом лучше конных стен.
Прижался к полу в топе кáпель —
и услыхал: «А что взамен?»
Предерзкий домовой. Собака.
Ты покажи, куда идти,
не дай разбиться о конягу
стены́, вздремнувшей взаперти.
«Напяль на голову кастрюлю».
Собака. Наглый домовой.
Уж я тебя подкараулю.
«Подкарауль. Но удостой».
Развязный домовой. Блохастый.
«Пусть поутру тебя найдут
на кухне в слёзках. А не шастай».
Лохматая моя. Махмуд
Иваныч Газневи, стакана
вина достаточно? «А то.
Но каждый вечер. И — нежданно».
Да здравствуйте наш друг бордо!