…А ещё отвальная была:
всякий набегал на праздник в доме
и, портвейном обкорнав крыла,
пробовал порхать внутри кублá,
а потом и вне, а не в содоме
.
с бабами-с-крылами без всего
и дешёвым морем из-под крана:
из окна кубла кидался в «во
как бодрит снаружи, Сухово!»,
и сию минуту невозбранно
.
Сухово, любого ситный друг,
тоже выпадал в припадок стужи.
Возвращались вместе и, в подруг
с первой холодиной из фрамуг
проникая взглядами, уклюже
.
объясняли, как на пилотаж
утреннник влияет, как он штопор
делает щемящим, а кураж —
гм-м-м, наоборот, чудацким, аж
хочешь лошадиных, что ли, рёбер.
.
«Впрочем, это всё оно, вино.
Выпьем же за!..» Что же это было…
я куда отваливал-то… О!
Ангельство обрыдло, и я пó
электричкам мельтешить бескрыло
.
собрался́, читая им стишки, —
в морды их опять въедались лики.
Только не ленись, всё обеги,
думал, — и очнутся русаки…
Милым был, нелепым был, был диким. 
