Пикник

Пень — это тень. Присесть, прилечь на пень,
который тень даёт на зиму с вечность
на землях с две Монголии в межень
зимы на два столетия, калечность
преодолев, выходят бункерá.
.
Пень тень даёт такую, что грызть тюрю
в его тени вылазят на-гора
те бункера, которые, не щуря
глаз, смотрят на небесные дела,
которые творятся два столетья.
.
Судьба дела на части разочла:
пик был вчера, а нынче — спад. У Третьей
всегда так — у её зимы есть нрав:
зима, зима, сто лет зима, но вскоре
зима уже не та, и тот не прав,
кто в это вскоре не вылазит, споря
о видимых приметах той весны,
которая, дайбох, чрез век случится.
Наверх, наверх, на пни! обожжены,
а тень дают, чуть снег сошёл! Не лица —
но лики у повылезших: «Здесь лес
сто лет назад… как это… пел зелёным.
Тень в этот день… как это… позарез
нужна и есть. Возрадуйтесь под клёном!»
.
Те бункеры, что смели, всхлип: «Пикник!»
на языках катают: «Ай да слово!»
На иудейском всхлип уже поник,
но эллинский, воздев, катает снова.