У осени, когда она большая
и больше не нуждается в тебе,
согнавшей с яблонь яблоки, а стаю
призрев на день-другой, когда тропе
воздушной плохо и она слезится
от ветра с полюса косящею водой,
и не присесть прощально надо птице —
но переждать, покуда обложной
не вывернет наружу души тучам
и к Африке откроются ходы,
у этой сыри ещё будет случай
впасть в просинь, просветлеть до чистоты
и выпустить тебя, не птиц, наружу,
отправить по колено по Оке
бродить бездельно, потому что лужи
осточертели, а река ноге,
пусть напоследок, до мурашек рада:
Ока и ты, до вечера, одни.
А утром уже льды и снегопады.
…Как, впрочем, и у лета. Помяни. 
