Подумал: «А подол при этом ветре
сумела б удержать?» И зверь вдали
костлявой белой лапой в мокром гетре
махнул пропаще: вновь не завезли,
и рядом с ноздреватою водою
осел, залёг, умолк и ухом в лёд
вцепился, слушая, как с завтрашней едою
играет море, стаю рыбы гнёт,
а та, уставшая нагуливать румянец
на глянцевой в закате синеве
загривков и боков, пускалась в танец
по румбу зюйд-зюйд-ост, и в голове
медвежьей возникало настроенье.
«Вот и попутный, — думал человек. —
Хорошего тебе с утра уженья,
лохматый, да прибудет жирный хек…
Отнимет и встопорщит до лопаток,
на обе положил бы и…» Пути
до полюса с треть мая, и остаток
он улыбался: мог бы и дойти. 
