Вот человечек (потому что рядом
не быть ему — всегда куда-то арш:
не терпится катиться в не унятом
порыве быть, а не плестись на фарш
разнузданному тлению, «и в яму
я уронюсь, когда приспичит мнé;
вы ройте, обещаю телеграмму:
“приспичило шучу весь беготне”», —
инсультной кашей вместо верной речи
желание движенья подчеркнёт
и на стакан попросит: энный встречный —
другие есть, но те наперечёт, —
пройдёт насквозь, а человече: «Ладно!
Но закурить хотя бы мог бы, á?»
На обе припадая, но канатно
продолжит ход, и горизонт слегка
придвинется сегодня) непритворный;
да и вообще: большое — оно что?
На расстояньи: еле — а ковёрный,
когда-то чья-то мама (прежде, до) —
а не до ручки, но до окоёма
дошла… ну как дошла: на костылях
равнялась с ним бессчётно, из проёма
оконного пока я сеял страх,
о завтра удручённо помышляя. 
