Борис Леонидыч срывает себя с турника,
и тело, вертясь колесом, запускается к бору,
в бору уплетает чернику — а после на лыжи:
у лыж в эту пору не бег три часа в три шага,
но лёт во все семь до хорошей строфической форы
чернилам февральским и óру: «Сегодня без вскрыши!»
Об Осип Эмильича улица ноги сотрёт:
он вышел корову искать, он взмечтал коровёнку
купить, если денег найдёт — если кто-то лишится, —
и грызть не себя — молоко. Но топорщится рот:
«Не улица — яма, а ни кошелька, и внаклонку:
роняет и топчет. И рифма метёт: порошица. 
