Дети и апельсины носятся как угорелые
в вязаном: в свитерах зимою, в авоськах летом.
Весело в декабре апельсинам, восторг им ведом:
их обозвать в Рождество норовят обедом,
мама спешит домой (и триумф заведом)
в свитере в резкий минус, и в разодетом
мамином жаре пылают пахучим цветом
пять апельсинов, пять, это ветка целая!
Выберет ветку мама, пустив две руки за пазуху;
праздник начáлся, и рыже на детской моське.
(…)
Беглое время лето, в платье июльской носки
мама сбежала от — и меня в авоське,
в сетке картофельной, тащит, в асфальта воске
вязнет автобус, но тоже сбегает, и вздохи плоски:
«что уж тут плакать, нам не помогут слёзки»,
и нашу слабость, свою и мою, вытирает насухо. 
