Но я другое дерево.
Григорий Поженян
Вегетативное увидев, уговорю остановиться:
перебегу вперёд, из ситца
скрою́ лицо — и, набивное,
с рисунком «я заметил нечто»,
его рассмотрят через хвою:
«Чего вам?» Я же: «Не перечьте,
вы — Ель сама». И очевидца
улащу… нет, не отступиться
от ковылянья ног, но ахнуть,
в противном случае — поддакнуть,
единодушно головою
тряся, когда скажу про корни
и стебель: «Дерево с лихвою,
вечнозелёное! Покорно
благодарю, что от попкорна
освободили руки. В небо
теперь тяните их нелепо,
расставив врозь, пытаясь слиться
с горящей новогодней ёлкой.
(Трясите ж головой, тупица.)
Пусть лапы нижние так колко,
как только могут (пусть и смолка
течёт), ответят тем, кто руки
под них протянет: рано, други,
ещё сентябрь. И ноги: нóги
на цыпочках пусть будут. Сами
увидите, как волооки
вдруг станут у́гры и саáми,
когда подножье пятьюстами
оленей, к ягелю охочим,
расшевели́тся: корень значит
пустила Ель. Вот похохочем
от счастья, если не упрячут
(я Липа, кстати), с деревами
другими, с Дубом этим, с вами!» 
