За цветом

В самый последний момент распоследнего лета
в лес потянись, очутившись по пьяни на дальней
станции, там, где растительность до эполетов,
и это не рододé… — ковыли, и купальней
дамской сегодня не кончится август. Лопатой
обзаведись перед строем деревьев, изрядно
денег всучив землекопу, его вновь брюхатой
деве, его одной третьей по кличке Прохладно,
Коленька, будет приятно: отложит — и зиму
вытянут с Коленькой. Лес — это место, где много
всяких дубов, но у нас серпантинный, вестимо,
лес на примете: еловый, к нему и дорога.
Вырой три ямы под разными ёлками, чтобы
их, эти ямы размером с вместилища влаги,
в коей так грустно стоять, вспоминая окопы,
не отыскал человек, у которого наги
члены и мыло с собой, и не мыл, спутав с ванной,
шею свою солидольную и мочевину
не испускал в дождевой этой, хвойной и мшаной
выемке для… для чего?.. не спеши, но причина,
чтобы троить и таиться понятна, не так ли?
Брось в яму всё серебро, что отыщешь в карманах, —
чтобы пилось, коль захочется, чтобы тентáкли
не вырастали внутри, как в бульварных романах,
и это всё, убирайся отсюда — но с третьим
ливнем назад! А потом приходи каждый-каждый
день, ибо… что? — ибо то: созерцать в послелетье
краски воды, водяные расцветки и жажду
их к измененью под спудом — о, это, ну, это
меньше саднит, когда ты говоришь с той, что время
по телефону талдычит, а ты ей: «Заеду?
Так я заеду? Чего ты виляешь?» и в темя
гвоздь готов вбить. В сентябре под дождём на бумаге
белой чернилами синими цвет воды в яме
отобрази как Взволнованный Осенью Хаки —
и погрузись в него мыслями и пятернями:
тёмная хвоя и морось, встречаясь, яснее
делают воду — и ближе, и города нету,
город исчез, изукрашен в Вернусь — Потускнею,
место, в котором мертвеют, уеду, уеду…
Вот и декабрь: в декабре в молоке от иголок
столько шартреза, что воду сосать, на которой
столько восьмёрок (ты в гагах придёшь и осколок,
нарисовавшись восьмёрок, белёный, со флорой
в рот непременно потянешь), — одно наважденье;
цвет очерти как Землисто-Ликёрный Неспелый.
Цветорождение — ломкое хитросплетенье
судеб шута и воды: и дождей, и капелей.