Высший пилотаж

Молочные сибири потолков
(для ног кипучих, жаждущих америк)
и стен кубани (где в глазах косцов,
полком на рожь идущих, из истерик
похмелье только — не следы коров
в ногах у маков, коим жить осталось
икс эр, пока стоит, пока боёв
за улицу, за город, но не Даллас,
дом избегает, — для рефлекса жить:
в горах лепёшек склáды пропитанья) —
.
подлог, обман: помёта среди жит
и эльдорадо брызг шампанских, пьянью
отправленных на скучный потолок,
нет, не сыскать — рисовка и побелка,
и надобно из взрослых рук и, ОК,
из детских ртов выхватывать, в тарелки
заглядываться с нищих потолков
и тощих стен — и умирать в полёте
всегда последнем, ибо долг таков
мушиной твари, если предпочтёте
.
не убивать. А обретенье тел
за погребеньем в животе ребёнка,
что проглотил, что с штруделем подъел,
уплёл что и лоснится, в звонком, тонко
исполненном рисунке «Как они
летают изумительно», — приятно:
да знала ль я, воздушной мельтешни
клевретка, с упоением на пятна
медовые упавшая, что лёт
мой пилотажен в самой высшей мере
и сам Фролов завидует и пьёт,
на чакру мою глядя! Даже верю,
что и двуногий поедатель мух
возможен в этом воздухе нелепом:
когда он мал и нас рисует, дух
мух воспаряет, сытый только небом.