Коллективное, сволочь, зачем я хожу ходить строем?
Почему, отмывая детей, заигравшихся в луже,
я не помню, кого притопил, потому что снаружи
подевалась горячая, как же нам быть, но мы воем
.
под водой и над ней не от банного мыла — частушку,
все семь сотен куплетов с «ать-два» до последнего слова
голосами запойными, улицу многоголово
собирая на звуки топтания тех, кто в веснушках
.
и в подушку кричит, что от марша тошнит, а вот фугу
с удовольствием мог бы, хотел бы… И чистые дети,
рассчитавшись на первый-второй, укоряют: уж эти
маршируют колонной в ночи́, а мы что же, подлюку
.
сон тетёшкать должны?.. В неизвестные стороны света
с исступленьем сомнамбул квадратами десять на десять
левой-правой таскаемся, и нестерпимо не грезить,
что «На Кремль?» — прозвучит, «На него», — прозвучит беззаветно.
Почему, отмывая детей, заигравшихся в луже,
я не помню, кого притопил, потому что снаружи
подевалась горячая, как же нам быть, но мы воем
.
под водой и над ней не от банного мыла — частушку,
все семь сотен куплетов с «ать-два» до последнего слова
голосами запойными, улицу многоголово
собирая на звуки топтания тех, кто в веснушках
.
и в подушку кричит, что от марша тошнит, а вот фугу
с удовольствием мог бы, хотел бы… И чистые дети,
рассчитавшись на первый-второй, укоряют: уж эти
маршируют колонной в ночи́, а мы что же, подлюку
.
сон тетёшкать должны?.. В неизвестные стороны света
с исступленьем сомнамбул квадратами десять на десять
левой-правой таскаемся, и нестерпимо не грезить,
что «На Кремль?» — прозвучит, «На него», — прозвучит беззаветно.