Прокляты, но ещё не убиты

Да здравствует… чего-нибудь такое…
спасительно-задорное… Штыки!
Повёрнутые вспять. И упокои
на здравия заменятся. Смоги,
сумей же убедить их улыбаться
не так, как мясо, уходя на фронт
(на старых снимках мясо из эрзаца
кроит гримасы праздника: чуть рот
отпрянет от начальничка, и зубы
впиваются в запястье — лишь укус
сворачивает слёзы, страх голубы
закончиться). О живости пекусь
улыбки на треклятой русской роже,
об интересе жить и мятежом
вставать противу смерти. Уж построже
прикрикни на готовых багажом
вернуться или не вернуться вовсе;
скомандуй улыбаться во всю пасть,
как будто им четыре и в навозе
сыскался жук-олень, оленем всласть
налюбовавшись, счастливы. Скажи же,
пусть с настроеньем повернут штыки
на серость эту, смерть; как всякий рыжий,
штык прав и весел смерти вопреки.