Сентябрь, затишье, нервы: вдруг с дерев
осыплются все яблоки простора
у станции моей? Не умерев,
не потому что настояла флора:
«Пора, роняйтесь», — только оттого,
что в полночь бомбовозы сбились в стаю
из прорвы кодл им. Недоброво
и ну чертить предсмертные СЛЕТАЮ
и ОТБОМБЛЮСЬ, хотение смертей,
не яблочных осадков — выжиганья
существованья, á потом — лютей:
и ну носиться всею великаньей,
но ртутной тучей выжигать и жечь…
Попáдают до одного, и разом,
и у Оки моей, а уж где печь…
И застываешь, и торчишь безглазым.
осыплются все яблоки простора
у станции моей? Не умерев,
не потому что настояла флора:
«Пора, роняйтесь», — только оттого,
что в полночь бомбовозы сбились в стаю
из прорвы кодл им. Недоброво
и ну чертить предсмертные СЛЕТАЮ
и ОТБОМБЛЮСЬ, хотение смертей,
не яблочных осадков — выжиганья
существованья, á потом — лютей:
и ну носиться всею великаньей,
но ртутной тучей выжигать и жечь…
Попáдают до одного, и разом,
и у Оки моей, а уж где печь…
И застываешь, и торчишь безглазым.
