Голова

Пришивали голову танкисту,
павшему игриво и искристо:
снег горел, когда ходячий танк
выскочил аллюром на конкисты
ТВД — и отчебучил шванк:
.
погорел насквозь, рисуя бегом
по степи живое: ЧЕЛОВЕКОМ
К ВАМ ПРИШЁЛ, А ВЫ СТРЕЛЯТЬ В МЕНЯ!
А ХЛЕБ-СОЛЬ? А В ГУБЫ С ПЕЧЕНЕГОМ
ЦЕЛОВАТЬСЯ, ЛЮДИ? И, ревмя
.
расстреляв осколочные в солнце
над сугробной степью, на червонце,
верно, оказался бы, когда б
не хирург: на прах краснознамёнца,
оценив значенье и масштаб
.
воскрешенья, промотал до нитки
годовой запас голов, напитки
пил, порвал аккордеонов пять.
И — заговорила (за убытки
потому не стали распинать:
.
крест торчит как памятник успеху).
К голове пришили неумеху
баяниста, чтобы зажигал.
Он и зажигает: очень эху
Серпухова нравится накал
.
па-де-де из оперы «Глотая,
дамы молодеют». В нём такая
дивная механика: орган
истый, не органчик, из Китая,
воробьёв сложившего в Монблан.