«Новый снег есть набросок собрания редких кривых…»
.
Проповедуя снег, привела меня в чистое поле —
и воробышком вспархивать в снежной, белее былых
малахитовых трав, полосе принялась, «на любое, —
щебеча, — пожеланье согласна, исполню. Следы!
Ты к каким расположен? Разуться? змеиться?» Летела
всякий раз ещё дальше — на новое место. «Как?! Ты
удивлён? Ты не знал?» И петляла, вертелась… Как бéло
было подле извивов, собрания редких кривых…
Я не верил в воробышка. Я изучал его петли.
Я пичугу исщупал — но перьев, хотя б рулевых,
не нашёл. Хохотала: «Я просто умею. Не медли,
уж поверь, а не то…» Хохотала: «Всего один раз
снег бывает в году. То, что после, — привычка и скука.
Оттого мало нас». Хохотала, меняя окрас:
.
«А теперь я, беляк, истопчу за излукой излуку».