Груши

О, Бёрбанк, о, Мичурин, вот к чему́ вы
привили неуёмность к лесу, пуще,
дубраве, перелеску, роще, чаще!
А мы теперь ощериваем клювы
идя на матч и на футболе, суще
подстёгивая мяч, чтоб он пьяняще
.
створ прорывал в девятке, на трибуне
увечил зазевавшихся — и в море,
попав в Оку, попав, с волной, как с деткой,
игрался нынче, позже, накануне.
А как всё начиналось! Сад проворя
из штампа «роща стройная» и едкой,
.
как натр, от трескотни «ау» дубравы,
вы груши прививали веткам дуба,
осины, ели, клёна и берёзы.
И вы привили груши! Право, браво.
И груши (жаль, не яблоки) столь тупо
попёрли в рост, что начались курьёзы,
.
эксцессы начались: лес, ставший садом
не яблоневым — гру́шевым, повсюду
был околочен — и истоптан в поле
раздольное футбольное! Досада:
во всяком почти первом сталось чудо:
он вляпался ногой в «а я футболю».